Не волнуйся, он далеко не уйдет

Рецензия

• "Не волнуйся, он далеко не уйдет": 5 из 10. Самый неполиткорректный карикатурист Америки

  +0 -3

  Анна Ефременко

  Пока минский прокат находится в ожидании главной премьеры лета — белорусского фильма «Хрусталь», — на экраны выходит всякое необязательное. На этой нед ...

  Пока минский прокат находится в ожидании главной премьеры лета — белорусского фильма «Хрусталь», — на экраны выходит всякое необязательное. На этой неделе главной премьерой можно назвать свеженького Гаса Ван Сента и его «Не волнуйся, он далеко не уйдет». AFISHA.TUT.BY посмотрела фильм легенды американского независимого и считает, что папочке пора на пенсию.

  

  О чем кино:

  Джон Каллахан любит грязно шутить, не выходит из дома без фляжки с виски и не знает меры. Однажды он сядет в машину с изрядно выпившим другом и поедет на вечеринку. Надо ли говорить, что парни не доедут до конечного пункта и Джон проведет остаток дней в инвалидном кресле.

  «Аптечный ковбой», «Мой личный штат Айдахо», «Слон», «Умница Уилл Хантинг», «Параноид парк» — список фильмов, за которые мир кино благодарен Ван Сенту. Да только все это, как в случае с Михалковым, ветеранские заслуги. Последние четыре картины попадали в конкурсы важнейших фестивалей скорее по инерции. И это притом что правило «вижу известное имя, ставлю в основной конкурс» давно устарело. Жаль, что об этом стали забывать на мировых кинофорумах, где желание не обидеть протаскивает в состав участников не авторов, а ремесленников, у которых с годами наблюдаются проблемы с творческой эрекцией.

  Особенно забавно это наблюдать на фоне сцены «Не волнуйся», где персонаж Хоакина Феникса объясняет разницу между ремеслом и искусством: первое стремится к совершенству, второе — к точности высказывания. Что вы говорите.

  

  Если отбросить претензии к Ван Сенту как к творцу и обратиться к его ремесленнической стороне, то «Не волнуйся» — кино скорее «оскаровского пошива», байопик о человеке сложной судьбы с крепкими актерскими работами. Хотя с Фениксом американец все же погорячился: в своем парике цвета спасательного жилета актер выглядит неуместно комично. И как бы ни старались гримеры, 20-летний Каллахан у Феникса смотрится как сорокалетний продавец снеков в придорожном супермаркете. Лучшие работы на картине выдают Джона Хилл и Джек Блэк, аниматоры да композитор фильма, старый добрый друг Ван Сента по предыдущим работам Дэнни Элфман.

  Проблема в том, что все это — мытарства депрессивного населения хмурого серого Портленда — уже было в объективе Ван Сента. И тема личности, которая бросает вызов себе и общественности, — тоже. Поэтому весь фокус в истории смещается с фигуры Каллахана на борьбу с алкогольной зависимостью: на долгие 12 шагов, которые для кого-то в группе АА становятся новой религией, для кого-то — планом к спасению. Наблюдать за этим два часа — удовольствие специфическое. Все-таки встречи анонимных алкоголиков с многочисленными флешбэками и повторяющимися признаниями — не то, за что вы захотите выложить свои кровные.

  

  Чтобы рассмотреть главное, нужно пробраться сквозь все эти «привет, я Джон, и я алкоголик». Все-таки фигура Каллахана интересна главным образом тем, как человек смог преодолеть свою трагедию через комичное, принять свои недостатки, высмеяв их. Благое намерение в свете популярности стендапов и неугасающей любви публики к юмористическим шоу. Но пенсионеру Ван Сенту хочется замахнуться выше, не распыляться на мелочи. В итоге то же тихое и мало кому известное «Развлечение» Рика Алверсона говорит о проблеме больше, чем вся команда Ван Сента вместе взятые.

  Впрочем, в «Не волнуйся, он далеко не уйдет» есть одна отличная параллель с современной действительностью: когда Каллахану начинают приходить письма о том, что его карикатуры оскорбляют чувства верующих, чернокожих, женщин, сексуальных меньшинств, садовников и полицейских. Кажется, заведи он свою страничку во «ВКонтакте», на него немедленно бы завели уголовное дело — то самое, что про мемы. С одной стороны, это внушает оптимизм: Россия не одинока, смотрите, вон даже в США карикатуры и юмор подвергаются цензуре. Что само по себе слабое утешение, конечно. И если спустя сорок лет вопросы о том, что допустимо в сатире и карикатурах, а что нет, еще поднимаются, у меня плохие новости — мы не слишком-то далеко продвинулись в эволюции, ребята. Выходит, Джон, все это было зря: парализованный мир все еще не очень понимает, что в карикатурах смеются над ним, а не над инвалидами всех мастей.

  читать всю рецензию